Блог карпятника

Меня, наверное, можно упрекнуть в том, что я стремлюсь приукрасить реальный облик спиннингиста-зимника. Сошлетесь, к примеру, на картину, увиденную на Бронницких соревнованиях, когда некоторые из «спортсменов
» к вечеру (а иные и задолго до него) доводили себя до обезьяноподобного состояния. Однако на подобных мероприятиях собирается в том числе и немало людей, для которых важна не сама рыбалка, а то шоу, что разворачивается
вокруг нее; большинство из них не возьмет в руки спиннинг до
очередной «тусовочной» акции. Такие люди существуют как бы в другом измерении от остальных — тех, кто приезжает в Бронницы соревноваться или перенимать лучший опыт, но, увы, осадок от «балласта» остается…
Думаю, нет особого смысла повторять всем хорошо известные тезисы времен антиалкогольной кампании. Следует коснуться лишь той мотивации, которую приводят сторонники «приема “для сугрева”» — по их мнению, умеренная порция крепкого напитка позволяет легче переносить суровые условия зимней рыбалки. Не могу сослаться на свой опыт (ввиду отсутствия такового), но вот люди, имеющие непосредственное отношение к медицине экстренных состояний и к экстремальным видам спорта, в один голос утверждают, что действие алкоголя на  холоде способно обеспечить связанное с расширени-
ем сосудов ощущение тепла лишь в течение очень небольшого интервала времени. Далее начинается обратный эффект, и воздействие холода на организм проявляется еще сильнее, чем было до приема «дозы». Если и можно оправдать прием крепкого напитка на зимней рыбалке, то только в такой вот ситуации: вас, допустим, угораздило «принять ванну», быстро отжимаете одежду, 150—200 г внутрь, затем — в машину (не за
руль, разумеется!) и до дому…
Правило пятое. Опасайтесь снежных ловушек!
В первый год зимнего освоения Москвы-реки мы как-то решили проверить верхнюю часть сбросного канала в Фаустове. Место, кстати, очень интересное и даже в чем-то живописное, если применительно к Нижнему Москворечью уместны какие-либо эстетические категории. Февраль — месяц особый. Для него характерны сильные снегопады, ветры и чередование морозов и оттепелей. Представьте крутой заснеженный берег — если ветер часто дует со стороны «материка», то под крутояром скапливается изрядное количество снега, даже когда наверху высота снежного покрова может быть очень невелика. Кроме того, при характерном для этого периода зимы температурно-ветровом режиме по краю обрыва часто образуется
козырек из уплотненного снега (рис. 1). Этот козырек удерживается собственным весом, но вот если на него встать — обламывается. В том месте канала берег как раз высокий и обрывистый — перепад уровня метров пять-шесть. У нас не было намерения спускаться вниз — проверить, есть ли в канале активная рыба, можно было и с верхней позиции,
и мы все трое встали метрах в пятнадцати друг от друга у края обрыва.
Не успел я забросить, как вдруг услышал странный
звук, а когда посмотрел направо, где только что стоял
мой товарищ, никого не увидел! Внешне надежный
край берега оказался тем самым предательским снежным
козырьком. Под ним располагался массив рыхлого
снега, из которого торчала  одна только голова.
Картина очень напоминала сцену из «Белого солнца
пустыни» — с той лишь разницей, что вместо песка вокруг был искрящийся снег, да и выражение лица у Саида куда менее было наполнено эмоциями… Чертыхаясь, наш товарищ самостоятельно, пусть и не без труда, но сумел выкарабкаться из снежной «трясины». Потом мы даже позволили себе вместе
посмеяться над случившимся. Однако, прикинув все возможные варианты, поняли, что все могло быть и иначе, и тогда едва ли нашелся бы повод для веселья. Чуть дальше по берегу — это было видно — мощность рыхлого снега увеличивалась.

Практически под самой кромкой обрыва сразу под нешироким козырьком был навален такой сугроб, что одиннадцатифутовое удилище легко и на всю длину в него уходило — мы не поленились это проверить. Провалившись в подобную ловушку, можно было ощутить себя альпинистом, засыпанным лавиной. Приятного здесь, надо полагать, мало…
Снежные козырьки характерны для тех участков рек, где на верхнем уровне обрывистого берега все плоско и открыто для ветра. По берегам Москвы-реки козырьки образуются в Велине, Фаустове (не только на сбросном канале, но и вниз от гидроузла), на Оке — под Белоомутом, на Пехорке — в Спартаке. Явление это, кстати, более характерно для периода с конца января по середину марта.